Отзыв на кино Вода

Иногда, конечно, скребёт в душе некое предубеждение к фильмам, которые и на Оскар выдвигались, чуть не получили, и темы там скандальные, и режиссёр-женщина, да и вообще, хоть и индианка, а живёт-то в Канаде с мужем канадцем, а уж оттуда-то легко, как говорится, поплёвывать…

Но здесь не тот случай.

Честно, ярость начала подниматься к горлу комком с первых же аккордов вступления. То есть эмоционально фильм взял в оборот мгновенно, а это, доложу я вам, не всякой ленте под силу.

Итак, что ж мы имеем. 1938 год. Женщина в Индии. Тема сложная. Женщина-вдова в Индии – это, ребята, даже не тема, это кровоточащая рана. Дипа Мехта, она же и сценарист, и режиссёр, болеет сердцем за чужую боль так, что заставляет сердца зрителей разрываться. А уж когда поднимается вопрос справедливости - так сам бог велел, что фильм будет непростым. Песни-пляски и великая любовь - это всё отлично, словно ширма, прикрывающая остальное, не очень-то лицеприятное.

 Другой мир, где допустимо многое из того, что нам кажется немыслимым. А тут снова старая песня о главном. Каждый раз изумляюсь, боже мой, как же только над женщинами не издевались за всю историю! И чем только не прикрывались при этом, чтоб гнилое нутро замаскировать. А то и без маскировки - тока в путь. Как только не унижали, не тыкали на место, не показывали право сильного. Бесит, честно. А ещё очень удобно прикрывать вседозволенность религией. Впрочем, есть сила - и религия не нужна. Только вот если слабый - то молись. Вот и всё, что остаётся. Вера – для слабых. Для меня это в фильме полыхало даже не красной, а накалённой вольфрамовой нитью.

Здесь же ещё и традиции во всей красе. Женщина - часть мужчины, если он умер - она наполовину мертва. Остаётся догнивать в каких-то тёмных углах, неизвестно чем кормясь и как живя. Семья отворачивается… Нет, ну мыслимое ли дело?! Да-да, помню я, что во многих культурах девчонки народившиеся считались бременем для семьи… Но почему же женщина – наполовину мертва, а овдовевший мужчина – жив-живёхонек-здоровёхонек? А здешней героине, восьмилетней девочке, помолвленной со стариком с младенчества, каково объявить, что она вдова, а её муж умер?! Вот так и представляю, просыпается маленький ребёнок, глаза трёт, не понимает ещё ВООБЩЕ НИЧЕГО, а её – бац! - и выбросили в какой-то холодный, сырой, каменный дом, где доживают век несчастные женщины/бабки. Кашляют, хрипят, кучей спят вокруг несчастного ребёнка на циновках. Да от одной этой мысли  - у меня волосы на загривке дыбом поднимаются.

А ещё им надо что-то кушать. Милостыня. Проституция. И каждый прохожий норовит ещё вслух проговорить, чтоб вдова не обесчестила своим касанием. Йолки, смотришь на всё это - и глаза на затылок уезжают. Это 20 век? Это люди вообще?! Как они такое могли придумать?! А кто? Ну, мужики, конечно. Потому что право сильного. Что остаётся этим женщинам: молитвы читать? Что достаётся мужикам?  Пожахивать несчастных вдов помоложе, которые не могут ничего с этим поделать. Они - зависимы. Их можно одарить монеткой за то, что будут отдаваться. А можно и прибить – никто не заметит.

Поэтому и новость о законе, отменяющем подобный статус вдовства, никому не интересно разглашать и доводить до сведенья тех, кого это в первую очередь касается. Кому интересно, чтобы этот закон был услышан и принят всеми? Да никому! Потому что так - можно. Очень это порой страшное слово - можно. Никакой морали, никаких угрызений совести, никаких дилемм. Можно - и всё. А если можно - то надо пользоваться чужой слабостью.

Ситуация молодой вдовы, вынужденной заниматься проституцией - катастрофична. Мужчина, её возлюбленный, правильно сказал: при деньгах все эти вопросы вдовства никого бы не интересовали. Это цинично - и это правда. Но подобный цинизм - он во благо для их дальнейших отношений. А что остаётся ей, якобы падшей женщине? Остаётся только пойти голосом совести, морали. Не бога надо бояться, а себя, вот о чём говорит вся её ситуация. Она не смогла бы вынести всего произошедшего с ней не потому, что бога испугалась или запретов каких-то. И не этот жалкий страх дал ей право поступить так, как она поступила в итоге… Тут такая тонкая материя, что даже и словами-то трудно это передать. Лучше смотреть, понимать, чувствовать.

А остальные скользкие типы, у которых власть и деньги? Руководятся религиозными догматами и спокойно насилуют... Господи прости! - детей! Можно же, а чё? Да таких (цензура) просто кастрировать ржавыми ножницами надо. Традиции? Даже не смешно. У человека должно быть что-то в голове, в сердце, в душе, чтобы не прикрывать подобную ублюдочность традициями.

Фильм и так-то тяжёлый. Но последние эпизоды - это просто за гранью. Слабые - молитесь. Сильные будут безнаказанно насиловать детей. Потому что можно. Отчаянный крик, заглушённый толпой, прикрытый традициями, отыметый и выброшенный чинушами и богачами. Страшно смотреть, невозможно понимать. Взгляд женщины в белом, что обернулась на зрителей в финале, – просто посмотрите в него. Всё, что она смогла - это попытаться спаси кого-то ещё. Но сама она здесь. Её поезд никуда не уедет. Спасения нет. Ничего нет.

Но если не пытаться бороться хотя бы за спасение других - то что же будет дальше? И это, друзья мои, не об Индии. Это обо всех нас.